Форум » Христианство: трудные вопросы, полемика » Как пережить утрату » Ответить
Как пережить утрату
Николай Михайлович: Как пережить утрату 17 октября, 2013 • Анастасия Бондарук Как пережить утрату близкого человека? Советами делится психолог, психотерапевт Анастасия Бондарук. Иногда смерть врывается в течение жизни внезапно, словно воровка, забирая у нас самое ценное и дорогое — любимых и близких. Эти антагонизмы: жизнь и смерть… Они всегда связаны, но это не значит, что одинаково желанны. Нежданная смерть рождает много вопросов. «За что?», «Почему?», «Что теперь делать?», «Как теперь жить?». Ответы на некоторые из них находятся не в нашей власти, но на остальные мы просто обязаны ответить. Например: «как теперь жить, когда ушедший играл такую громадную роль в нашей жизни?». Конечно, для верующего человека, первый ответ: «Молиться». К сожалению, наша духовная немощь не позволяет нам непрестанно пребывать в молитве. Да и Феофан Затворник напоминает нам: «…у человека есть три яруса жизни: духовный, душевный и телесный; что каждый из них дает свою сумму потребностей, естественных и свойственных человеку; что сии потребности не все одного достоинства, но одни выше, другие ниже и что соразмерное удовлетворение их дает человеку покой». Поэтому следуя святоотеческой мысли о том, что духовные потребности хоть и самые высокие, но не единственные; и что душевное равновесие связано с рассудительным подходом и к духовным, и к душевным, и к телесным потребностям, можно задуматься: «Чего же еще ищет наша душа?» Что бы это понять, надо ответить на вопрос: «А что она утратила?» Духовная поддержка Одна православная женщина, придя на консультацию, жаловалась на тяжелые обстоятельства жизни. Когда ее спросили о том, бывают ли минуты, когда она чувствует облегчение от своих страданий, она ответила: «Да, конечно. Моя душа отдыхает на богослужении, во время молитв, и когда встречаюсь с кем-то из верующих людей». Так мудро устроил Господь, что хотя все мы и немощны, однако способны духовно поддерживать и утешать друг друга. Вспоминаю историю из патерика о том, как одному священнику, подвижнику, жившему в пустыне, сослужили ангелы, с которыми священник мог беседовать. И как-то встретил он другого священника, который указал ему на то, что подвижник совершает серьезную ошибку во время литургии. Подвижник был удивлен и спросил у ангелов: «Действительно ли это ошибка? И если да, то почему же вы не указали мне на нее?» Он получил ответ: «Ты действительно ошибался. Господь так устроил, что люди вразумляются людьми». Теряя близких по крови и по духу, мы в первую очередь теряем духовную поддержку, вразумление и утешение. И здесь есть надежда только на промысл Божий, может, Господь, по нашим молитвам восполнит нам мудрость и духовность ушедших. Пример для подражания. Идентификация и развитие Психическая боль, полагают психологи, тесно связана с фрустрированными жизненными психическими потребностями в любви и безопасности. Но есть у нас и еще одна, часто неосознанная потребность — в идентификации. Мы развиваемся «по образу и подобию», сперва родителей, потом внешних авторитетов. Так вот, когда мы теряем человека, которому подражали, у которого чему-то учились, то как будто теряем часть себя. И это больно. Хотя боль острого горя — это боль не только разрушения и утраты, но и боль рождения нового. Мы как будто приходим к необходимости задать себе вопрос: «Как я теперь сам смогу воплощать в жизнь то, чему научился?». Конечно, это также может вызывать страдания. Вспомните, как ребенок часто просится на ручки, когда много приходится идти самому. Но как же иначе развить самостоятельность и выносливость? И здесь страдание можно описать как отношение боли к смыслу боли. Чем более позитивный смысл, тем меньше страданий. В этом случае, если человек защищается от боли, он защищается от изменений. Особенно любим тех, в кого много вложили Наши отношения всегда двусторонни. Мало кто может только получать. Обычно люди хотят и отдавать. Зрелый, развитый психологически человек хочет не только быть любимым, но и любить. Он хочет заботиться, хочет, чтобы в нем нуждались, чтобы дела его любви приносили радость ближним. И когда такие люди есть, это наполняет жизнь счастьем. Как радостно делиться плодами своего труда, знаний, талантов, умений! И в процессе этой заботы, мы особенно любим тех, в кого много вложили, а если нашу заботу еще и ценили, тогда нам радостно вдвойне. И вот, когда такой человек уходит из жизни, то образуется как будто пустота. Поток любви не находит адресата и, разочарованный, возвращается к хозяину, но и это его не удовлетворяет. Что делать? В христианстве есть для этого хорошая традиция: милостыня. Милостыня не только финансовая, а любые дела милосердия, как бы в молитвенную память об умершем. Ту любовь, которую вы хотели бы проявить к умершему, проявите к нуждающемуся. Да, вы не получите той обратной связи к которой привыкли, но вы найдете достойное применение своему дару любить и дарить. Так в жизни одного человека, серьезно связанного со спортом, случилось горе, умирала его тяжелобольная дочь. После ее смерти он создал центр для реабилитации детей с ДЦП. Свое решение он объяснил так: «Идея создания Центра принадлежит не мне, а моей покойной дочери. „Папа, — сказала она, — твои тренеры выбирают в свою спортивную школу самых здоровых и готовых к жизни людей. А больные, слабые, а инвалиды? Они ведь остаются за бортом. Каково им?“. Она говорила это, зная, что уходит из жизни… Когда открылся наш Центр, я думал, что исполнил ее завет». Перед этим центром находится фигура золотого ангела. Помощь в житейских делах Если человек был для нас достаточно близким, то его роль в обстоятельствах нашей жизни могла быть и шире. Общие праздники, дни рождения, подарки, поздравления… Как быть? И здесь очень интересно устроена наша психика. Обращение к воспоминаниям, как будто позволяет нам незримо соприкоснуться с ушедшим. Как будто открывается заветный ларец, где душа хранит все, что связано с этим человеком, и мы можем согреваться накопленным теплом общения. Иногда считается, что от воспоминаний надо уходить, чтобы не расстраиваться. Но так мы уходим и от всего хорошего, что было. «Вечера памяти» с фотографиями, с историями оказывают поддержку и помогают смириться с утратой. Очень часто, столкнувшись со смертью, мы можем сказать себе или ближнему: «Смирись и поблагодари Бога!» Жизнь показывает, что иногда, с таким же успехом можно сказать себе: «Летим в космос». Смирение, а тем более благодарность не приходят сразу. Для того чтобы прийти к такому состоянию, наша психика должна научиться хотя бы частично восполнять утраченное. При этом — молитва и таинства освящают душевные поиски. Преждевременные требования от себя смирения со скорбными обстоятельствами может привести к душевному смущению или унынию. Ефрем Сирин писал: «Человеку дана была жизнь подобная вечной жизни, и с нею приял он любовь к жизни и ненависть к смерти. Сих двух стражей даровала человеку Всемощная Сила, снабдившая его жизнью, чтобы с их помощью охранял он благо жизни от противников. Из любви к жизни обнаруживает (человек) в себе любовь к своей жизни и сколько должно благодарит Подателя жизни, давшего ему жизнь. Страх смерти удерживает его в стремлении ко греху; потому что чрез грех утратил он жизнь, которая для него так вожделенна». Поэтому любовь к жизни, своей и ближних, естественна для человека. Не надо пытаться перепрыгнуть через свое естество, дайте себе время смириться с утратой… www.pravmir.ru
Ответов - 2
Николай Михайлович: Без гарантий 17 октября, 2013 • Анна Данилова Этот текст я начала писать полтора месяца назад. Мне хотелось ответить на одну статью, в которой говорилось, что все православные приходят в храм что-то просить и хотят счастья. А надо бы для разнообразия и о трудностях помолиться, чтобы их тоже Бог давал (на этом месте автор видел себя, наверное, эдаким страдающем романтиком-Вертером у моря и волосы по ветру развеваются, и печаль его светла). Полтора месяца назад было самое счастливое время: мы с мужем выгуливали нашу 6-месячную дочку по Угличу, радовались друг другу, успехам малышки, любимым делам и угличским храмам. Муж мечтал, что сейчас по новому все организует на работе, я мечтала о троих детях, мы вместе – о правмире. За эти полтора месяца наша жизнь стала совсем другой. Скоропостижная кончина Толика. И теплая волна любви и поддержки, в которую мы погрузились. Страшно подумать, как тяжело было бы без этой любви, поддержки и молитвы. Это чудо. Чудо за которое мы очень благодарны. Тогда – на пике своего счастья, мне хотелось сказать, что искать каких-то особых молитв о счастье или скорбях не стоит. Учиться очень простой сложной вещи – быть благодарными Богу за каждый миллиметр своей жизни. Не формально и теоретически, а каждую минуту жизни. - Вечером дома все в сборе – слава Богу! - Никто не заболел – слава Богу! - На работе больших конфликтов не возникло – слава Тебе, Господи! - Ужин не пригорел и всем домашним понравился – слава Богу! - Добрались до парка погулять – застать такую красивую осень – слава Тебе, Господи. Мне кажется, что только так можно вытеснить – хоть немного – из своей головы постоянное недовольство-беспокойство – то не сделали, это не так, носки опять разбросаны, коленки на штанах порвали, а в интернете опять кто-то неправ. А потом оглянешься на три года назад и понимаешь – столько замечательных людей еще были живы, со столькими друзьями-знакомыми не разошлись, столько было сил и радости. И сейчас еще много. И все равно надо благодарить. Еще я хотела вспомнить о Николае Евграфовиче Пестове замечательном православном мыслителе. его дочь — матушка Наталия Николаевна Соколова — вспоминала, как он получил похоронку с фронта — погиб любимый сын Коля: «Осенью 43-го года папа, войдя в комнату, увидел на столе открытку, в которой сообщалось о том, что его сын убит в бою. Часа два-три папа был один, я запаздывала из института, ходила на лекции в Третьяковку. Папа открыл мне дверь и убежал, не взглянув на меня. Я кинулась вслед за ним, поняв, что с ним что-то происходит. Он встал лицом к иконам, держался за шкаф, а от меня отворачивался и весь содрогался, не говоря ни слова. — Папочка! Что с тобой? Что случилось? Он молча показал мне рукою на стол, где лежала открытка, а сам зарыдал громко, навзрыд. Мы долго сидели, обнявшись, на маминой кровати, я тоже обливалась слезами, но все старалась успокоить папу. А он долго не мог ничего говорить от рыданий. Первое, что он сказал, было: «Как трудно мне было произнести: слава Богу за все!»» Это все, что я хотела написать полтора месяца назад. Но сейчас добавлю вот еще что. В нашей жизни нет гарантий. Нам этих гарантий очень хочется, нам очень нужны правильные уравнения и пазлы – если тут поступить так, то будет обязательно так и никак иначе. На обещаниях и гарантиях даже нередко строят проповедь христианства – если соблюдать все заповеди, то будет все хорошо и правильно, а если нарушать, то будут скорби и скорби. Иногда так и бывает. Иногда — нет. Потому что на смену гарантиям приходит жизнь. И наша воля определяет ее ход. Нам не понять многого. Почему поженились по благословению трех духовников и старца, а муж ушел к другой? Почему венчались и жили церковной жизнью, а родился больной малыш? А потом ушел муж… Почему соблюли целомудрие до брака и среди полного здоровья нет детей? А те сделали 5 абортов и все равно дети есть? Почему свои дети выросли равнодушными и недобрыми? Почему усыновленные дети у одних вырастают такими прекрасными и самыми лучшими, а у других — очень и очень проблемными? Почему постился-исповедовался-причащался, но не миновала тяжелейшая онкология? Почему так рано умирают самые лучшие? Почему так долго живут старики, повторяющие каждый день: «Ну когда же меня Господь заберет, не могу я больше»? Почему ты столько старался сделать для человека, а он тебя предает так, как не предавали совсем посторонние люди? Ведь вы сможете продолжить этот список сами? - Ведь я же все старалась сделать правильно, мне казалось, что тогда все будет хорошо! — воскликнула я подруге. - Ага. Если соблюсти все заповеди, то будет хорошо, спокойно и в доме достаток. А про Того, Кто дал заповеди, ты не забыла, часом? Крест, гвоздие, копие, смерть. Висит на древе, на водах землю повесивший в ложную багряницу облачается, одевающий небо облаками заушение принимает, во Иордане освободивший Адама Сын Девы. Если Христос не воскрес, но мы все занимаемся тщетными и бессмысленными вещами. И не только мы – и Александр Невский, и Дмитрий Донской, и Иоанн Златоуст, и Елизавета Феодоровна Романова и мученицы Вера, Надежда, и Любовь… Гарантий нет. Есть Крест. У каждого свой. У каждого самый тяжелый. И — говорят — у каждого — по силам. Источник: ПРАВОСЛАВИЕ и МИР
Николай Михайлович: Плач по умершему Не с плача по себе умершему или умирающему начинается человек, а с принятия и избытия смерти своих любимых. Архимандрит Савва (Мажуко) | 07 июня 2014 г. Старые люди не боялись боли. Они ее не искали, но уж если надо было что-то испытать, вынести, пережить, шли спокойно, с достоинством. Не прятались. И перед смертью не робели. Говорили о ней без страха. -Вы меня глубоко не закапывайте. Как Господь позовёт, чтоб я с могилы встала, отряхнулась и на Суд пошла. Так она старушка говорила. Из глухой белорусской деревни. А моя бабушка повторяла гомельское присловье: - Помирать – день терять. А чего смерти бояться? Все умрём. Столько хороших людей уже умерло, что и нам не грех в могилу лечь. Комфорт и безопасность изменили нас. Порог боли и чувствительности современного человека сильно отличает нас от наших даже ближайших предков, и в этом нет ничего плохого, я и сам каждое утро восхищаюсь чудом горячей воды и благодарю Бога за свет и тепло. Но мы другие. Защитив себя и обезопасив жизни свои, кое в чем мы сделались более уязвимыми, а порой и беззащитными. Факт смертности – нашей и наших близких – мы теперь переносим куда тяжелее и болезненней, нежели наши прадеды. В старину человека с детства приучали к мысли, что ему придётся похоронить родителей. И молодые люди знали, что доведётся не просто переживать утрату родителей, но именно – похоронить и сделать это красиво и правильно. А еще было чудесное слово «досмотреть», и достоинство детей оценивалось по тому, как они утешают своих умирающих близких, как успокаивают их угасающую старость. Подумайте: с детства к этому готовили. Не боялись детей испугать или шокировать. Как готовили? Говорили о смерти спокойно, как о чём-то естественном, не смягчая ее трагичности, не врали себе и детям, не прятались от нее. Старики собирали себе на смерть, готовили рубахи и платки – в чём в гроб положат, не боялись часто причащаться, не пугались писать завещаний и – плакали, конечно же, плакали – как же без этого? Кому же охота помирать? Столько дел! Столько работы! Но плач этот был правильным, он разрешался в особый ритуал, обряд – горе избывалось, обряжаясь в погребальные обычаи и традиции. И не только к смерти родителей готовили от юности. Муж и жена – скорее всего кто-то пойдёт к Богу раньше, и уже во время венчания люди учились разлуке. Не ведая того, наши предки приучали своих детей к одному из самых изящных духовных упражнений. Покойный Сенека, наставник умирания, советовал своим ученикам: «Нам надо постоянно думать о том, что смертны и мы и любимые нами» (Письма 63,15). Думать – постоянно. Пребывать в памяти смертной. Не давать суете и малодушию спрятать от нас трагичности мира. Но Сенека говорит не просто о памяти смертной вообще, об отстранённом созерцании космического закона. Это созерцание конкретно. Философ призывал к перемене самого фокуса «смертельного созерцания». Верующих часто, иногда – справедливо, укоряют в эгоизме. В созерцании своей финальности действительно есть нечто эгоцентричное. Но в том, что умру я – нет еще большой трагедии. Порой смерти ждёшь, как избавления, отрады. Но – умрут любимые мною люди. Вот это по-настоящему ужасно. Мир полон боли, несчастий, болезней, но быть живым – это так хорошо. Когда Софокл устами одного из своих персонажей говорит «высший дар – нерождённым быть» (Эдип в Колоне 1225), слушателя и читателя пронизывает космический холод, мурашки бегут по коже, одолевает и парализует благородная метафизическая тоска – до чего эпично, глубоко, красиво! И лишь истрезвившись от этой античной стужи, начинаешь понимать ложь этих слов. Да, ко мне, непомерно эстетствующему эгоисту эта фраза подойдёт, но разве я бы хотел, чтобы никогда на свет не появился мой ясноглазый племянник, или веселые братики, моя мама, мои добрые и терпеливые друзья, разве было бы хорошо, если бы они никогда не родились? Да, мир полон боли, горя, потерь, но эти люди – украшение человечества, вместе с ними даже в этот больной мир вошли и смысл и радость, и сквозь горе мы всё же радуемся, что кто-то славный побыл на этом свете пусть даже совсем чуть-чуть. Но как же больно от мысли, что однажды им всем придётся умереть. «Человек начинается с плача по умершему». Так говорил покойный Мераб Мамардашвили. Не с плача по себе умершему или умирающему начинается человек, а с принятия и избытия смерти своих любимых. Этому плачу в хороших семьях приобщали с детства – чтобы человек в ребенке проснулся как можно раньше, чтобы через мужественное принятие смертности своей и своих любимых с первых дней своей жизни научиться принимать, благословлять этот мир, и – сопротивляться ему. Все наши близкие и друзья, любимые и хорошие – это люди, которых мы однажды потеряем. А еще – это люди, которые потеряют нас. Однако «плач по умершему» это не просто красивый образ или стерильное духовное упражнение. У нас есть религия. Она учит нас правильному плачу по умершему, целительному плачу. Когда я только начинал служить священником, меня всегда смущали наши белорусские похороны: «профессиональные» плакальщицы, сложнейшие и разнообразнейшие ритуалы, особый панихидный распев и завывательная манера исполнять песнопения и потребность на грани одержимости «адправить пакойника» (помолиться за покойного) «як след» (как положено). Потом я понял, как же важен этой вой, эти эпические слёзы, «лишние» обряды. Это – Белоруссия. Здесь было так много горя. В войну белорусы потеряли каждого четвертого, и, может быть, перенести нам все эти беды и помогла способность хоронить, «как положено». Не надо льстить себе: мы всего лишь люди – сколько бы вы не знали языков, какую бы изысканную литературу не читали, горе и боль, слёзы и утраты у нас у всех – человеческие. И эту боль надо уметь выплакать, провыть, прокричать. Смерть – всегда не вовремя. Смерть застаёт нас врасплох. И нам нужно не только умом, но и самой кожей избыть это горе. Даже распоследние материалисты это, если не понимали, то чувствовали, изобретая гражданские панихиды и пресные минуты молчания. А в церкви – дым кадила, чтение бесконечных поминальных записок, столы с приношениями и запечатанная земля, и как запоют «Со святыми упокой», подхватит вся церковь этот скорбно-торжественный мотив, а потом разрешится в мужественный и трагичный мажор икоса восьмого гласа – «Сам Един еси Бессмертный, сотворивый и создавый человека». Выкричаться нам надо, пропеть, простонать сквозь слёзы и благодарную грусть. И интеллигентнейшая из русских женщин в минуту боли и утраты могла написать: Буду я, как стрелецкие жёнки, Под кремлёвскими башнями выть. Современного человека, и, прежде всего ребенка, подростка со всех сторон ограждают от смерти, от самого факта и упоминания. Но ведь однажды ему предстоит проводить своих родителей в последний путь, и сделать он это должен «как следует». Религия есть некая культурная оформленность предельного человеческого опыта. Она дает не просто некий эмоциональный антидот, противоядие от чрезмерного потрясения, сознания необратимости, но само исполнение ритуала избывает скорбь, потому что кричим мы, плачемся Богу-Человеколюбцу, Утешителю сирот и смертников. И Он не даёт нам ответов, как и пытливого Иова Он не уговорил, а только утешил – как? – не знаем ни мы, ни Иов. Дети, выросшие семьях без подлинной религиозной традиции, более уязвимы, они беззащитны перед смертью, их не приучают с детства правильно переживать и осмыслять смерть и близких, и свою собственную. Наши панихиды, родительские субботы, грозные обряды, кутья, записочки и сорокоусты могут показаться ненужным усложнением, недостойным благородной евангельской истины. Но стоит ли от этого отказываться перед лицом всех наших утрат бывших и – непременно – будущих? А потому, смертнички мои, положу я в кадило побольше ладану и затяну длинную и громкую белорусскую панихиду, чтобы и живые и мёртвые услышали и утешились скорой грядущей встречей. Источник: www.pravmir.ru
полная версия страницы