Форум » Обсуждение православно-патриотической литературы » Осторожно-<старцы> » Ответить
Осторожно-<старцы>
Вадим: Записки сельского батюшки.Иерей Александр Дьяченко. Осторожно – «старцы»! Не знаю, как и чем можно объяснить такой факт, но для того, чтобы исполнилось просимое за одного человека, достаточно однажды просто сказать, обращаясь в молитве: «Господи, пощади раба твоего Н.», и ответ приходит мгновенно, словно там только и ждут, когда же ты это, наконец, произнесёшь. А за кого-то просишь-просишь, и ничего, какая-то непробиваемая стена. Помню, как еще в первый год моего священнического служения, ко мне подошла женщина и попросила помолиться о двух её сыновьях. Оба уже продолжительное время кололись героином. Помолиться не трудно, да виданное ли дело, чтобы после одной такой молитвы кто-нибудь «сходил» с героиновой иглы? Но разве священник имеет право отказать кому-то в молитве, тем более о детях, даже если то, о чём человек просит, следуя нашей логике, абсолютно невыполнимо. Я предложил ей: «Давай вместе помолимся». И мы стали просить, называя имена мальчиков. Я их никогда не видел, а потому и молился о неких абстрактных мне людях, живущих в другом городе. Мать, стоя на коленях перед образом Пресвятой, плакала о двух своих кровиночках, постоянно живущих в её сердце. Прошло недели три, и вот по окончании воскресной литургии, когда верующие подходили к кресту, внезапно какая-то женщина падает передо мной на колени и охватывает руками мои ноги. Я испугался, думаю, ну всё, теперь ей достаточно подсечь меня за ноги, и я вместе с крестом во всём облачении упаду на спину. Но это я так подумал, а она, прижавшись лицом к моим ногам, плакала навзрыд. Оказалось, что это именно та самая мать, о которой я уже и думать забыл. Но на этот раз она плакала уже от счастья. Оба сына прекратили колоться. Потом, когда меня перевели служить на моё нынешнее место, она приезжала ко мне ещё, наверное, в течение лет пяти, всякий раз подтверждая, что с ними всё в порядке. Не ошибусь, если скажу, что в жизни каждого священника происходят такие случаи. И, думаю, это не результат твоих личных духовных достижений, а скорее включение твоего прошения в общий поток Высшей логики событий. Должна прозвучать молитва, и кто-то из священства должен её произнести. И здесь неважно, по какой «проволоке» пройдёт ток молитвы, по золотой, или по ржавой, важен именно сам факт молитвы. Иногда получается, что скажешь слово, просто в шутку, а попадёшь прямо в сердце человека, в его сокровенные мысли, и тогда он начинает считать тебя прозорливцем. Да ещё и другим об этом рассказывает. Вот и у нас как-то, перед соборованием подходит ко мне одна бабушка и спрашивает, а можно ребёнка лет девяти, пособоровать? Мне всегда во время соборования жалко детей. Приводят их бабушки, как правило, без всякой необходимости, и мучается дитя два с половиной часа, не зная, куда и как себя положить, и чем развлечься. Потому сказал бабушке, не мучай, мол, ребёнка. Сама соборуйся, а она пускай во дворе побегает. Соборование идёт, девочка уже набегалась и пришла в храм. И так она сядет, и так, потом смотрю, перегнулась через ограждения хоров и висит на них. Во время совершения таинства народ у нас обычно тихонько напевает: «помилуй мя Господи, яко немощен есмь». Я говорю бабушке, указывая на висящую внучку: «Вот, кто у нас немощен», а не вы, мол, старики. Оказалось, что ребёнок простудился и не переставал кашлять по ночам, потому и привели его на соборование, но мне ничего не сказали. Когда же я пошутил по поводу девочки, бабушка поняла, что я «прозрел» в ребёнке болезнь. Она тут же сняла внучку с перил и стала тем маслом, что я помазал её, уже в свою очередь мазать дитя. В следующую ночь девочка ни разу не кашлянула, а за мной потянулся шлейф чудотворчества. Понятное дело, усилиями этой самой бабушки. Видимо где-то ещё я несколько раз случайно попадал, в цель своими замечаниями или шутками, и вот через какое-то время слышу такой разговор. Мы сидели в трапезной, обедали. У нас за большим столом помещается 24 человека. Я сидел во главе его пил чай и думал о чём-то своём, не прислушиваясь к общему течению разговора. Но краем уха всё равно улавливал обрывки фраз. На другом краю стола - несколько наших женщин. Понимаю, что разговаривают они о старцах и старчестве. Сетуют мои матушки, что перевелись на нашей земле духоносные подвижники. Старики, те, кто прошёл школу гонений, уже ушли в лучший мир, а те, что ещё остаются или болеют, или к ним, из-за множества желающих никак, не попасть. А как спасаться без старцев? И вот одна из наших матушек, не смотря на свой возраст, ещё очень активная, и лёгкая на подъём, у многих старцев побывала. Видимо, думая, что я её не слышу, говорит: «Без старцев никак, а где их взять? Негде. А раз так, значит нужно взращивать своих. Как хорошо, когда старец свой, местный. Никуда ездить не нужно, всё под рукой». Потом она кивнула головой в мой адрес и продолжает: «Вполне подходит, вон и Н. рассказывала о его прозорливости, и П. и другие. Возрастом, правда не дотягивает, но вид вполне благообразный. Так что, если мы общим голосованием определим, как в Оптине, что быть ему старцем, то никуда и не денется. Болеть, правда, будет, но ради такого дела можно и пострадать». Мне, к слову сказать, сразу вспомнился наш разговор с моим близким знакомым, хорошим батюшкой из соседнего с нами благочиния. Мы говорили с ним о том, откуда появляются лжестарцы. Вот тогда он, мне, смеясь, и расписал, как бы мы с ним могли прослыть прозорливцами. «Представь, - говорит он, - приходит ко мне какая-нибудь дурища с каким-нибудь нелепым вопросом и длинным языком. А я ей говорю. На этот вопрос тебе сможет ответить только отец А. из соседнего района. Посылаю её к тебе, а сам звоню по телефону, встречай, мол, мою «фросю». И сообщаю тебе данные на неё, а уж ты, «ошарашиваешь» её своей прозорливостью. А потом и ты, в свою очередь, отправляешь ко мне такую же «клаву». Представляю, как бы о нас заговорили. И ничего, что мы с тобой не прозорливцы. Ведь многим, очень многим, на самом деле не нужно от старца разрешения их проблем, им внешнего смирения хочется, старцу в рот смотреть хочется и хвастать, что вот, мол, я у святого окормляюсь. Человек, как жил по своим грехам, так и будет жить. И даже если попадёт к настоящему подвижнику, то не станет меняться к лучшему. Ему внешняя деятельность нужна, поездки все эти, возможность ощутить своё положение возле старца, приближенность к нему. Для такого лжестарца главное, никому не мешать. Просят благословить, благословляй, разрешить, разрешай. Давай простор человеческой гордыне. И превознесут тебя и прославят. С Дальнего Востока приедут, помяни моё слово». Через некоторое время ко мне, действительно подошла та самая активная бабушка, и предложила стать «старцем». Помогать, мол, тебе будем. Людей, что приезжать начнут, расселять, кормить станем. Весь твой быт на себя возьмём, ты только дай согласие. Мы тогда с ней поговорили, что называется, по-крупному, и я постарался поставить её на место. Не должен священник допускать таких настроений среди прихожан, нельзя подвиг веры превращать в поиск неких чудотворцев и провидцев, рассчитывая, что они, а не мы сами будем решать свои проблемы и отмываться от своих грехов. Короче говоря, стала эта активная старушка всё реже и реже появляться на службах у нас в храме, а потом, слава Богу, и совсем исчезла. Прошло несколько лет. Встречаю её не так давно в соседнем городе, как, мол, поживаешь? Где молишься? Благо сейчас выбор большой. «Вот, стала духовной чадой, - и называет имя старенького, заштатного, но не так давно рукоположенного батюшки. «А что же он, - удивляюсь, - так опытен? Что-то я этого раньше за ним не замечал». «Да ещё как опытен, оказывается прозорливец и чудотворец, и сам под крылом опытного святого возрастал. Нас теперь у него, почитай уже с полприхода окормляется. К нему и местное казачество просится, и власти уважают. Народ даже из других городов приезжает. Москвичи ему дом отремонтировали, окна пластиковые вставили, огород копают, картошку сажают. Во живёт. Предлагала я тебе, не послушался меня в своё время, теперь кусай локти». Стал знакомых расспрашивать, действительно, говорят, каждое батюшкино слово теперь только не записывается. Всё, что старец скажет, свято. Потом пообщался непосредственно со стареньким батюшкой, вразумить хотел, смотрю, а он и сам верит, что старцем стал. Волосы отрастил, взгляд с прищуром. Говорит намёками, много и непонятно. А такой был хороший старичок, хоть и малограмотный, но безвредный, и вот на тебе, такая беда под конец дней. Ведь и помрёт, не отстанут, на могилку поедут, песочек будут разбирать, москвичи книжки о его подвигах и пророчествах напишут и продавать станут. Перед самым постом передачу по московскому каналу смотрел. Недовольны колдуны, что хотят их вредную деятельность законом ограничить. Говорят, мол, полезны они, и даже Церковь, их деятельность благословляет, и ссылаются, как я понял, на нашего же старчика. Такой оказался удобный для всех старичок, не старец, а находка. По осени знакомые рассказывали, звонят им из-под самого С-П., спрашивают: «Что это у вас за старец появился, у нас по областному телевидению ролик о нём крутили. Что, действительно так духовен? Советуете съездить»? И называют имя нашего старичка. Да что там С-П., говорят уже с Дальнего Востока на днях приезжали, помоги им, Господи.
Ответов - 2
Вадим: иерей Александр пишет Прошло несколько лет. Встречаю её не так давно в соседнем городе, как, мол, поживаешь? Где молишься? Благо сейчас выбор большой. «Вот, стала духовной чадой, - и называет имя старенького, заштатного, но не так давно рукоположенного батюшки. «А что же он, - удивляюсь, - так опытен? Что-то я этого раньше за ним не замечал». «Да ещё как опытен, оказывается прозорливец и чудотворец, и сам под крылом опытного святого возрастал. Нас теперь у него, почитай уже с полприхода окормляется. К нему и местное казачество просится, и власти уважают. Народ даже из других городов приезжает. Москвичи ему дом отремонтировали, окна пластиковые вставили, огород копают, картошку сажают. Во живёт. Предлагала я тебе, не послушался меня в своё время, теперь кусай локти».
Вадим: иерей Александр пишет И ничего, что мы с тобой не прозорливцы. Ведь многим, очень многим, на самом деле не нужно от старца разрешения их проблем, им внешнего смирения хочется, старцу в рот смотреть хочется и хвастать, что вот, мол, я у святого окормляюсь. Человек, как жил по своим грехам, так и будет жить. И даже если попадёт к настоящему подвижнику, то не станет меняться к лучшему. Ему внешняя деятельность нужна, поездки все эти, возможность ощутить своё положение возле старца, приближенность к нему. Для такого лжестарца главное, никому не мешать. Просят благословить, благословляй, разрешить, разрешай. Давай простор человеческой гордыне. И превознесут тебя и прославят. С Дальнего Востока приедут, помяни моё слово». Не в бровь - а в глаз
полная версия страницы